Часть первая

Дневники Харидевы и Чайядеви

Харидева

         День первый

Я начинаю этот дневник в первый день своего пути, который, надеюсь, увенчается личной встречей с Шри Чайтаньей Махапрабху. Я иду в Анантапур, чтобы известить его жителей о том, что Господь Чайтанья, достигнув южной оконечности Индии, возвращается на север, и что, вполне возможно, на обратном пути Он посетит их деревню. Если я буду вести записки о своем путешествии, то потом, возвратившись домой, смогу показать их своей жене Чайядеви.

Я очень счастлив сейчас, в этом нет сомнений. Харинама вдохнула в меня новую жизнь. Но может ли возродиться человек, покрывший себя позором? Чайтанья дас Прабху говорит, что для Господа спасти кого-либо не такая уж сложная задача. Он напомнил мне историю Аджамилы.

Мои прегрешения не так велики, по крайней мере, так говорят преданные. У меня не было возможности подробно обсудить с ними то, как я, храмовый пакка пуджари, уронил свое доброе имя. Но вайшнавам совсем необязательно слушать мою историю, они могут прочитать все на моем лице. И с какой бы ситуацией они не столкнулись, они всегда действуют одинаково: побуждают истинное «я» осознать свои вечные взаимоотношения с Кришной.

Это была удивительная неделя. Я так благодарен Чайтанье дасу и его друзьям. И потому, когда они стали искать кого-нибудь, кто мог бы доставить их сообщение, я тотчас же вызвался сделать это. И все же я не уверен в себе, не уверен, что у меня не будет больше трудностей. Чайядеви знает об этом.

Я отправился в путь один. Я надеюсь добраться до Анантапура за неделю. Во встречных храмах я буду просить немного прасада, а в дороге буду повторять святые имена и размышлять над тем, что со мной случилось. О Господь, прошу Тебя, принеси успокоение моей душе.

Чайядеви

Харидева Прабху отправился сегодня в путь: преданные Господа Чайтаньи послали его в Анантапур с поручением. Сейчас, когда его нет со мной, меня тянет вести дневник, чтобы чувствовать связь с ним. Я буду писать о том, что происходило здесь в его отсутствие, и, когда он вернется, смогу показать ему написанное. И хотя ему, наверное, будет недоставать совместной санкиртаны и лекций, он сможет сам воспевать в пути святые имена.

Я молю Господа Чайтанью о том, чтобы мой муж был счастлив и забыл о своих прошлых ошибках. Господь простит его, даже если люди не простят. Истинные преданные простят его. То, что он сделал, не такой уж страшный грех, однако это влечет за собой бесславие и чувство стыда, жгущего сердце. И еще – подавленность и уныние.

Дорогой Прабху, я с тобой и молюсь здесь за тебя. Кришна в твоем сердце, а значит тебе не о чем печалиться. Иди вперед, не мудрствуя лукаво, и от всего сердца повторяй святые имена, как это делает Шри Чайтанья Махапрабху, идя сквозь джунгли: «Кришна Кришна Кришна хе! О Господь Кришна, пожалуйста, защити меня! О Господь Кришна, пожалуйста, храни меня!»

Тяжесть нашей жизни в эти годы, прошедшие после твоего падения, угнетала нас обоих. Пусть же теперь все будет по-другому. Радуйся в сердце и благополучно возвращайся домой.

Теперь я расскажу тебе, что происходило в деревне этим утром после того, как ты отправился в путь. Мы собрались в доме у Чайтаньи даса. Пришло, наверное, около ста человек: брахманы из храма, пандиты, дети и множество простых деревенских жителей. В нашем храме Лакшми-Нараяны мы никогда не видели такого удивительного смешения каст. Мы пели с необыкновенным воодушевлением, а вайшнавы из Читранагара, да и многие другие, танцевали. Чайтанья дас прочитал десятую главу «Шримад-Бхагаватам», в которой рассказывается, как матушка Яшода привязала Кришну к деревьям ямала-арджуна,  а затем произнес проповедь. При этом присутствовало также несколько пандитов из соседней деревни, настроенных очень благожелательно. Они спросили Чайтанью даса, как он стал последователем Шри Чайтаньи Махапрабху. Чайтанья дас рассказал о том, как Господь Чайтанья пришел в деревню, соседствующую с той, в которой он жил, а затем отправился по ближайшим селам, в каждом устраивая харинаму. И кто бы ни встречал там тех, кто видел Господа Чайтанья, всех охватывала экстатическая любовь к Богу – настолько она заразительна!

«Мы встретили вайшнавов, – говорил Чайтанья дас, – видевших Господа Чайтанью, и наши сердца тоже наполнились таким счастьем, какого мы никогда еще не испытывали. Только выполняя обряды, мы не могли ощутить на себе милость Господа Кришны или узнать о Его занятиях на Кришналоке, после общения же с бхактами Господа  Чайтаньи мы почувствовали себя преобразившимися. И теперь мы странствуем и проповедуем людям, хотя у нас нет ни опыта, ни свойств, необходимых для этого».

Чайтанья дас говорил с необыкновенным смирением, и все остались довольны его рассказом. Милость Господа Чайтанья сладка и сильна, и только немного послушав о Нем, я уже чувствую себя изменившейся. Слушая Чайтанью даса, я думала о тебе и о том, что ты тоже изменился.

Затем Чайтанья дас сказал, что сейчас Господь Чайтанья странствует по Южной Индии. По его словам, недавно с мыса Кумари пришел один человек, который сообщил, что Господь был в Рамешваре, а теперь возвращается на север. Господь направляется в Джаганнатха-Пури, и, может быть, опять посетит те места, по которым проходил, идя на юг. А это значит, что Он зайдет в Анантапур. Чайтанья дас упомянул и о тебе, Прабху. Он сказал, что ты отправился в путь, чтобы известить жителей соседствующих с Анантапуром деревень о возвращении Господа и дать им возможность получить Его даршан. Услышав о Господе Чайтанье, преданные захлопали и закричали «Джай!», и я думаю, что, выражая свою радость, они радовались также и за тебя, радовались твоему участию в этом.

Пока тебя нет, я буду повторять больше кругов. Еще я хочу поговорить с женой Чайтаньи даса. Я хотела бы высказать ей все, что у меня на душе, и послушать, что она скажет об этом.

Ты и другие восхваляете меня за то, что я не покинула тебя в трудное время. Это верно, я твоя преданная, любящая служанка. Но я не разделила с тобой ответственность за твое падение, и сейчас мне нужно заглянуть в себя и посмотреть правде в глаза. Я считаю грешником одного тебя, себя же мню замечательной и добродетельной, да еще остающейся верной тебе. Однако, если бы я была хорошей женой, ты, может быть, и не попал в беду. Вот так я сейчас думаю.

Милость Господа Чайтаньи подобна проливному дождю. Она очищает сердце. Но она также и делает более видными остающиеся анартхи, не правда ли, Прабху? Мне кажется, ты тоже это ощущаешь сейчас. Видение своих анартх заставляет нас чувствовать себя ничтожными. Но если мы найдем прибежище в харинаме, полностью отдавшись ей, тогда нам уже не нужно будет бояться, что мы можем вернуться к старым привычкам. Я хочу поговорить об этом с Вишнуприей и узнать от нее, что говорят по этому поводу духовные учителя нашей парампары. Я непрестанно думаю о тебе и хочу быть с тобой. Я молю Господа Говинду о том, чтобы Он защитил тебя в пути, и я смогла бы увидеть тебя через две недели.

Харидева

         День второй

Последние несколько лет кажутся мне дурным сном. Совершая этот путь, я начинаю видеть свое прошлое в истинном свете. Шастры утверждают, что ничего не нужно бояться. В этом мире людей на каждом шагу подстерегает опасность. Но тем, кто воспевает имена Господа и нашел прибежище у Его стоп, ничто не угрожает. Я верю в это. И хотя мне уже  пятьдесят лет, я ощущаю себя ребенком, учащимся ходить.

Когда я иду, в моей памяти встают различные образы. Я вижу себя главным пуджари в храме Лакшми-Нараяны. Я ведаю всем, что связано с поклонением Их Светлостям, и все в деревне относятся ко мне с почтением. Некоторые кланяются мне в ноги. Эти картины, появляющиеся в моем воображении, причиняют мне боль. Почему? Потому что я до сих пор сожалею о том, что потерял уважение своих односельчан. От этого мне хочется плакать, и иногда я и правда плачу. Как сказал Кришна Арджуне, потеря чести хуже смерти. Но это ложная гордость, так зачем предаваться скорби?

Некоторые говорят, что я оказался бессильным противостоять половому влечению, потому что оскорблял вайшнавов. Они утверждают, что причиной случившемуся вайшнава-апарадха. Да, я действительно вел себя иногда оскорбительно: был высокомерен с теми, кто заходил в храм, ругал пуджари, если они с опозданием начинали пуджу или были нечисты, - но, если честно, я не могу сказать, что ясно вижу эту взаимосвязь. То, что мои оскорбления преданных привели к падению, остается для меня пока теоретическим знанием, тем, что я должен осознавать. Вот поэтому я и хочу поговорить откровенно с Чайтаньей Прабху, и я обязательно сделаю это, когда вернусь. А может быть, если мне удастся хотя бы мельком увидеть стопы Господа Чайтаньи, у меня не останется больше никаких вопросов. Подобно тому как свет солнца рассеивает тьму, трансцендентное знание рассеивает тьму невежества, и тогда все становится ясным. Даже сейчас, совершая этот путь в одиночку, я смогу ощутить мир в душе и избавиться от всех сомнений и материальных желаний, если познаю милость Господа, восприняв Его имя как Его Самого.

Я должен воспринимать это путешествие не как то, что лишает меня блага общения с преданными Господа Чайтаньи, а как служение им. Так я смогу понять, чего хочет мое сердце. Дорогая Чайя, ради твоего блага, так же как и ради своего, я твердо решил не совершать больше дурных поступков. Будем верны друг другу и Господу. Сейчас, когда наши дети выросли и зажили каждый своим домом, наш долг – предаться Господу Чайтанье и Его преданным и стать Его «детьми». И я, и ты прежде были не очень хорошими вайшнавами, но сейчас наши души преисполнены новым, неизведанным блаженством; до сего дня мы даже и не предполагали, что можно испытывать такое блаженство. Все это так ново для нас. С одной стороны, я жалею, что мне пришлось уйти так скоро, не успев развить в себе более сильного пристрастия к совместному киртану и слушанию повествований о Радхе и Кришне. Однако милость преданных вливает в меня силы, помогает совершать этот путь, и по их милости я смогу всем встречным говорить: «Господь Чайтанья идет сюда!» Их милость придаст мне силы также тогда, когда я буду возвращаться к себе в деревню. Ты в ней сейчас словно мой представитель, и, когда я вернусь, ты поделишься со мной нектаром, который я из-за своего отсутствия не смогу вкушать. Я молюсь за тебя, и ты тоже, пожалуйста, молись за меня. Порой меня вновь охватывают стыд и раскаяние, но такова моя участь, и я должен просто терпеть. Я твердо верю, что очищусь от грехов. Это путешествие будет благотворно для меня, но лучше путешествия будет возвращение.

 Чайядеви

Я только что вернулась после разговора с Вишнуприей. Мы разговаривали, сидя во дворе дома, в котором они сейчас живут. Как это замечательно, что она и ее муж, покинув свою деревню, странствуют по Индии и рассказывают всем о величии Господа Чайтаньи. Дорогой Харидева, быть может, когда-нибудь мы с тобой тоже будем странствовать, как они. Их, кажется, совсем не волнует, что они будут есть и где они будут спать. Люди, к которым они приходят, почти всегда дают им все необходимое. Вишнуприйя имеет лишь два сари и ни о чем не беспокоится.

Она рассказала мне, что они с детства поклонялись Господу Рамачандре, хотя иногда поклонялись и Кришне как одному из воплощений Вишну. Как и у всех, у них был семейный гуру. Как-то в их деревню пришел преданный, который затопил все их селение кришна-премой. Этот преданный видел Господа Чайтанью только один день. Господь Чайтанья приходил в его деревню, где устроил большую харинаму.

Ты, наверное, уже знаешь все это, но мне было так приятно сидеть и слушать эту историю из ее собственных уст.

Я рассказала Вишнуприйе о твоем положении. (Я только сейчас осознала, мой дорогой муж, что, делая записи в своем дневнике, обращаюсь непосредственно к тебе. Когда я начинала вести дневник, у меня и в мыслях не было писать, как бы говоря с тобой, но сейчас это получается как-то само собой. Пожалуйста, прими это как доказательство моей преданности тебе и желания всегда быть с тобой. Я считаю, что от тебя зависит мое духовное освобождение. Вряд ли я смогла бы обрести милость Господа Чайтаньи сама, независимо от тебя.)

Я написала, что рассказала Вишнуприйе о «твоем» положении. На самом деле то, о чем я ей говорила, это наше положение. Так она мне сказала. По ее словам, я не должна думать, что у тебя была жестокая схватка с майей, а у меня нет. Муж и жена – одна плоть, и если ты пал, это значит, пали мы оба. Я не сумела вселить в тебя уверенность, достаточную для того, чтобы ты доверился мне и поведал о своих трудностях. Я не смогла оказать тебе моральную поддержку. Вишнуприйя и ее муж видели, что наши деревенские брахманы сторонятся тебя, и заметили, что ты ходишь как в воду опущенный. Они оценили то, что ты вверился им и тотчас же начал повторять мантру Харе Кришна. Поэтому я решила, что ничего плохого не будет, если я доверюсь Вишнуприйе и расскажу ей о том, что мы пережили за прошедший год.

Разговаривая с ней, я вдруг поняла, что немного властно держу себя с тобой. Я пользуюсь твоей мягкостью, а это не очень хорошо. Я знаю, что ты сильный человек и что именно ты – лидер в нашей семье. Ты бросил свое торговое дело ради того, чтобы стать  пуджари Лакшми-Нараяны, посвятить всего себя служению Им, и ты всегда устремляешься к духовной деятельности. А моя властность, стремление командовать,   –  это анартха, коренящаяся во мне, и то, что я властно обращаюсь с тобой, тебе не особенно помогает. Быть может, как раз поэтому ты иногда и избегаешь более близкого общения со мной, и именно поэтому не стал открывать мне душу, испытывая трудности.  Вишнуприйя дала мне несколько хороших наставлений, объяснив, как жена вайшнава должна вести себя. Сама она всячески поддерживает своего мужа и помогает ему во всех его делах, и благодаря этому в нем выявляется все самое лучшее.

Когда ты вернешься, я постараюсь изменить себя. Возможно, ты решишь, что все это праздные мечты, поскольку я всегда была такой, с самого детства. Я остра на язык и считаю себя умнее других, умнее даже, чем я есть на самом деле. И я держу себя так не только с тобой, но и с теми женщинами, с которыми общаюсь, мне уже не раз говорили об этом. Я думаю, что мой характер – это моя карма, но мы можем изменить свою карму, поднявшись на трансцендентный уровень. Сейчас же я хочу, чтобы ты знал: я искренне сожалею обо всем.

Хочу еще рассказать тебе, какие чувства и мысли пробуждают во мне киртаны. 

Мы по-прежнему устраиваем их по утрам у кого-нибудь в доме, но теперь многие преданные проводят и нагар-санкиртан, проходя по всей деревне. В иной день на него собирается до сотни преданных. Собравшиеся перемешиваются друг с другом, не разбирая, кто к какой касте принадлежит. И тогда можно увидеть, как храмовый брахман с тилакой, аккуратно нанесенной на тело в двенадцати местах, шагает рядом с бедными пастухами или подметальщиками улиц. Мы устраиваем харинамы каждый день. Один из храмовых брахманов как-то заметил, что до этого мы проводили киртан только тогда, когда кто-нибудь умирал. Но теперь мы понимаем, что воспевание имен Господа Кришны – душа религиозной жизни. А быть религиозным значит быть счастливым и чувствовать себя свободным.

Хоть мы и прожили здесь всю свою жизнь, и все вокруг такое родное и знакомое, однако, когда мы воспеваем святые имена, все видится по-новому: и холмы, и деревья, и трава под ногами кажутся полными жизни и красок. Даже простой полевой цветок видишь совсем по-другому, когда проходишь мимо с группой харинамы. Все, даже те, кто никогда и не задумывается над религиозными вопросами, радуются, встречая нас, и начинают подпевать нам (быть может, наполовину и шутки ради, но также и выражая тем самым сочувствие). Мы проходим и мимо мусульманских домов, и делаем это без боязни и без всякого вызова. Видя это мусульмане выходят на улицу и начинают подбадривать нас, а некоторые даже присоединяются к пению.

Харинама рождает переворот в жизни людей. Я никогда ее не пропускаю и могу часами идти, не жалуясь на свой артрит. Я также продолжаю делать гирлянды для певцов и еще помогаю готовить прасад и убираться.  Я долгое время не могла делать это и очень соскучилась по этим занятиям. Однако теперь я опять могу заниматься всем этим в свое удовольствие.

А сейчас я хочу написать об одном не очень приятном эпизоде. Вчера во время нагар-санкиртаны я вдруг обнаружила, что иду рядом с Рамачандрой Махараджем. Обычно я не осмеливаюсь заговаривать с кем-либо, но в тот день создалась такая теплая, дружеская атмосфера, что, когда Рамачандра Махарадж поклонился мне и сказал «Намаскар», я, ответив на его приветствие, вдруг неожиданно для себя самой начала говорить о тебе. Я сказала ему, что ты, мой дорогой муж, присоединившись к преданным Господа Чайтаньи, воспрянул духом и вновь чувствуешь себя счастливым. В ответ он покивал головой. Затем я спросила: «Как Вы думаете, может ли мой муж вновь посещать храм, ведь он очистился от своих грехов благодаря харинаме и служению вайшнавам?» Он ответил, что это должен решить совет храма. Тогда я попросила: «Спросите, пожалуйста, еще совет храма, не могли бы мы с моим мужем служить Божествам». Он строго на меня посмотрел и сказал: «Но в подобных делах нельзя ожидать таких легких и быстрых изменений. Сегодня человек может испытывать радость от харинамы, а что будет завтра?» Я не стала больше ничего говорить, но меня взяла такая досада. Может, мне не стоило рассказывать тебе об этом, чтобы не расстраивать тебя, но я хочу быть откровенной с тобой. Ничего, пусть они и чувствуют недоброжелательность, мы с тобой убеждены, что ни Шри Чайтанья Махапрабху, ни Его преданные не будут испытывать неприязнь к тому, кто искренне повторяет Харе Кришна и сожалеет о своих прошлых ошибках, а это самое важное. Я уверена, что все со временем образуется, но мне было немного грустно видеть в брахманах нашего храма такую ограниченность. Не знаю, чего они еще ожидают от тебя. Как ты должен им доказать, что с тобой опять все в порядке?

В этот раз я написала больше, чем предполагала. У меня устала рука, да и уже почти смерклось. Я молюсь о том, чтобы у тебя все было благополучно и чтобы Господь Нрисимхадева защитил тебя в пути. Я очень боюсь, что преданные Господа Чайтаньи уйдут отсюда раньше, чем ты вернешься, – ходят такие разговоры.

Полностью книга есть в архиве файлов.